«Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых - Егор Титов

Димка Парфенов, тоже, к слову, правый защитник, только уже моего поколения, как штришок привел такой пример:

– В квалификационных матчах Лиги чемпионов за «Партизан» играл Томич, друг Пьяновича. И вот он Михайле на нас с Васей Барановым жаловался: «Так, как меня возили в Белграде эти два сумасшедших, никто никогда не возил! А этот маленький, Парфенов… тренер сказал, что он защитник, а он совсем не защитник! Он все время в атаке». У нас тогда действительно все атаковали. Романцев говорил: вы обороняться не умеете – идите, наступайте.

Много таких рассказов довелось услышать. Не десятки. И наверное, даже не сотни. И независимо от того, из чьих уст они звучали, суть всегда была одна. Какой-то игровой непосредственностью от них веяло, романтикой, а глаза у рассказчика обязательно горели. Точно так же, как горят у меня сейчас, когда я вспоминаю все наши фантастические комбинации и грандиозные победы. Тем же «Реалу» с «Арсеналом» мы так головы кружили, что они отказывались понимать, куда попали.

Откуда все это? С каких таких времен? С кем из матерых «красно-белых» ни поговоришь, все убеждены, что комбинационный стиль у команды был с момента ее образования! И Бесков, и Романцев считаются лишь гениальными наследниками. То есть они не создавали легендарный стиль, они его сохраняли и пытались улучшить.

«Впервые живьем я увидел этот «кружевной» футбол ровно полвека назад, – это еще одна выдержка из рассказа Логофета, – в 1956 году в «Лужниках». Я был поражен тем, что спартаковцы в чужой штрафной делали по пять (!) точных передач друг другу и не оставляли сопернику шанса отобрать мяч. Все девяносто минут крутили такую карусель, что дух захватывало. «Спартак» представлялся какой-то сказкой, чем-то неземным. И когда в конце 1959 года я попал в эту команду, в составе которой выступали десять олимпийских чемпионов, испытал состояние абсолютного счастья. Кстати, уже тогда наши игроки были убеждены, что спартаковский футбол существовал испокон веку».

Мне, так же как и Олеговичу, кажется, что он был вечно. Такое впечатление, будто спартаковский футбол появился на свет гораздо раньше, чем англичане придумали саму игру.

Главнейшая составляющая нашего стиля – мысль. Представьте, что вы ведете машину. На сложном участке дороги пытаетесь предугадать, что шофер едущего впереди автомобиля будет делать, если сейчас возникнет экстремальная ситуация. И чтобы это понять, смотрите на машины, которые едут перед ним. То есть, дабы не угодить в аварию, вам нужно просчитывать эпизод на два, три, пять ходов вперед. У нас это получалось!

Если в «Спартак» попадал человек, который носился по полю, пускай и безостановочно, но «не включая голову», то, каким бы он талантом ни являлся, можно было не сомневаться – в команде не задержится.

Романцев по десять раз за тренировку кричал: «Думайте! Думайте!» Если кто-то тормозил, Иваныч останавливал занятие и пихал нам: «Хотите пустой беготней заниматься?! Тогда мне будет проще забрать у вас упражнения с мячами и заменить их максималкой». Максималку все боялись как огня. После таких слов, да после романцевского крика, хочешь не хочешь начнешь думать.

Безусловно, без техники в классическом «Спартаке» также делать было нечего. В середине 1990-х у нас были собраны сплошь техничные ребята. По окончании тренировки, бывало, станем возиться с мячом – собаки в Тарасовке замолкают. Сочетание мысли и техники позволяло нам брать игру под свой контроль. Даже в самом принципиальном поединке мы обязаны были держать мяч на любом участке поля. За боковую можно было выбить или сделать безадресный вынос лишь в самом крайнем случае. И то была велика вероятность за это попасть под раздачу. Раньше все тренировочные упражнения были со своим глубоким смыслом. Они, как мозаика, дополняя друг друга, складывались воедино, что и давало картину под названием «спартаковский футбол».

Наши «кружева», к слову – это не только стеночки и забегания. Был у нас еще такой шикарный прием, как оставление мяча пяткой. С «Партизаном» в Москве я увел за собой полкоманды гостей и оставил пяткой мяч Тихону. Андрей ворвался и перекинул вратаря. Красивейший гол! Настоящий спартаковский. В Европе он произвел на специалистов сильное впечатление. И основной элемент для отработки всех этих элементов – квадрат.

У нас даже в школе был культ квадрата. Федосеич Королев играл с нами нейтрального и каждому за тренировку раз по пять просовывал мяч между ног. Такое наслаждение получал. У Романцева квадрат был вообще важнее всего на свете. Когда у нас по осени матчи шли через два дня на третий и сил уже не оставалось, Иваныч давал нам только разминку и это упражнение. Квадрат – это ведь, помимо всего прочего, и объединяющий фактор в команде, поэтому о нем необходимо говорить обстоятельно.

Когда в семнадцать лет я начал тренироваться с основой, сразу заболел квадратом. Специально на поле пораньше выходил, впрочем, как и все. На первых порах, конечно, боялся лезть к звездам. Крутился в своем молодежном обществе. Играешь здесь – сам туда одним глазом смотришь. Кто как себя ведет, какие шутки отпускает. Потихонечку шла ротация состава, и я плавненько перебрался в тот большой квадрат. Обошлось без потрясений – выдержал. С нами очень любил играть Романцев. Возьмет мяч: ну, кто со мной? И «старики» к нему уже летят. Иваныч щелкал квадрат как орешки. За семь-десять минут лишь раз мог войти в круг.

Разминочный квадрат 6 × 2 мы использовали до начала занятий. Его специфика – покатить мяч между ног водящего. По неопытности люди, когда попадают внутрь, хотят побыстрее отнять мяч. Ноги расставляют широко. Им «между» накидают авоську – народ в экстазе! Смех на всю Тарасовку. И вот что интересно: если человеку пару раз «между» просунуть, то он вроде уже и поближе к коллективу. Мы смеемся. Он улыбается. Эти улыбки и роднят. Помню, когда Робсон только появился, мы ему тут же раз семь мяч в «очко» закатили. Он потом бегал «со связанными» ногами. Мы просто умирали от хохота и Робу сразу признали. Он стал своим. Ни один праздник без него не обходился.

Правда, однажды «погоня за прекрасным» привела к очень щекотливой ситуации. По-моему, в 1999 году в Ростове за день до матча Иваныч решил с нами порезвиться и попал в круг. Так я возьми и покати ему мяч между ног. Иваныч только развернулся, Цыля ему в оборотку в «очко» прокинул. Со всеми – истерика.

Точнее будет сказать – скрытая истерика. Всем хотелось хохотать, настолько все забавно получилось, но позволить себе это в открытую никто не посмел, вот и давились смехом. Но Иваныча все равно это задело. Он побагровел на глазах, дал свисток: «Тренировка закончена!» – и ушел в корпус. Нам всем было очень неприятно, что так получилось, но все равно даже на следующий день при виде Иваныча каждому из нас приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы сдержать смех.